Сергей Александрович Стебаков

Спасаясь от хищников и ночной сырости, первобытные люди проводили много времени у костров. Для поддержания огня в костер бросали все, что попадется - хворост, сухие листья, древесную кору, высохшие травы. Сидя у костра, люди узнавали не только то, как легко, что загорается, как быстро сгорает и столько дает тепла. Порой в окружающей темноте или в пламени костра возникали необычные образы - страшные или привлекательные. Засыпая у костра, люди порой видели необычные сновидения. Присущая человеку способность сопоставлять и подмечать закономерности была обострена трудностями существования, и люди запоминали, горение каких растений сопровождается этими необычными явлениями. Человечество голодало. В рот совали травы и листья, плоды и коренья, грибы, ягоды и вообще всякую всячину. Заметив, что кожа, увлажненная соками некоторых растений, меньше страдает от укусов насекомых или ослабляет зуд от укусов, люди растирали свое тело, пробуя все, что пришлось под руку. Иногда эта неразборчивость помогала узнавать полезные свойства растений, а очень часто приводила к отравлениям. Так люди узнавали, что природа обладает ядами и противоядиями. Медицина в те времена находилась на том уровне, на каком сейчас она находится у собак, которые, заболев, убегают из дома отыскивать и жевать какие-то травы и коренья и непонятным для нас способом вылечиваются. Современная наука знает, что в разных местах организма расставлены барьеры, защищающие его от воздействий окружающей среды и что обходить эти барьеры надо в разных местах по-своему. Чтобы воздействовать на ЦНС, надо подводить к ней некоторые вещества, используя кровоток, или направлять нервные сигналы, поступающие в определенные места от определенных датчиков. Для каждого средства воздействия существует свое место попадания в кровь или в лимфы, или в точку соприкосновения с некоторыми датчиками. Для одних веществ - это стенки кишечника, для других - внешняя поверхность тела, кое-что надо пожевать, а кое-что понюхать, кое-что пососать, а кое-что вдохнуть: теперь очень много знают о механизмах воздействия. Но великое множество воздействующих факторов утеряно. В 1943 году Гофман попробовал на язык кусочек хромотографической бумаги, на которую капнул соком раздавленной спорыньи, и так открыл ЛДС. В наше время такими пробами занимаются только специалисты по природным алкалоидам. А когда человечество сидело у костров, то все оно составляло один исследовательский институт, хотя отсутствовали лабораторная аппаратура, корреляционный анализ и реферативные журналы. Надо полагать, что научные конференции у костров, несмотря на лингвистические трудности, все же имели место. Был обмен опытом, было накопление опыта, и возникала специализация. Специалисты назывались колдунами, у них были ученики, и была обеспечена преемственность опыта. Когда началась эпоха керамики, то появилось примитивное лабораторное оснащение. Записи колдовских рецептов, как и календарные записи, стали одними из первых применений письменности. Знаменитые библиотеки древнего мира были завалены папирусами и пергаментами, посвященными колдовству. Колдуны варили приворотные любовные напитки и отворотные зелья, приготовляли противозачаточные, абортные средства, яды и противоядия, слабительные и болеутоляющие, биогенные стимуляторы и наркотики. Заговариванием останавливали кровотечение и прекращали зубную боль. Те колдуны, которых специализировались на галлюциногенах (а может быть и гипнозе), назывались чародеями. Волшебники пользовались чудесами (то есть парапсихологией), находя воду в пустынях и отыскивая краденые или пропавшие вещи. Была еще ворожба, но это -шарлатанство.

К великому сожалению, тому, что началось у костров суждено было и кончиться кострами. Это были поджоги библиотек и костры, в которых горели колдовские книги, на которых сжигали колдунов и чародеев. Не всегда тут действовали изуверы, которые стремились истребить колдовство вообще. Иногда это был утилитарный расчет. Сжигая книги, сохраняли один экземпляр для собственного пользования. Колдуна сжигали, если он отказывался подчиняться имеющему власть. Уникальные сочинения погибали от случайностей. Колдуны, изолированные в замковых башнях и подземельях, вымирали. Колдуны и чародеи стали работать потихоньку и исчезли из поля зрения. Наука стирается временем, если нет преемственности и тиражирования. Развитию колдовства и чародейства не благоприятствовали и другие факторы. Успехи рациональной науки сильно вскружили головы. Эта наука была детерминистична, а колдуны были эмпириками. Изучая явления, они применяли то, что кибернетика именует методом "черного ящика". Теперь претензии детерминистов весьма ослабели, "черно-ящичные" исследования входят в моду, и деятели официально признанной науки постепенно превращаются в колдунов. Настало время вспомнить о колдунах прошлого и пожалеть об утраченном опыте многих тысячелетий. В связи с изучением ЦНС, основной интерес представляют галлюциногены чародеев. Остатки их сочинений могут найтись в Ватиканской библиотеке. В архивах инквизиции, может быть, сохранилось то, что на языке древней Руси называлось "пытошные записи". Надо изучать палимицестумы и потрошить переплеты старинных книг. Надо обследовать рукописи на восточных языках. Разбираться в ператических текстах пирамид и греческих гробниц, разгадывать халдейские клинописи и вникать в сочинения мартинистов. Надо вернуться к первоисточнику знания - к природе и обследовать все, что упомянуто в ботанических справочниках. Надо также учесть, что помимо растений в лабораториях чародеев использовались и минералы. Надо углубиться в воспоминания, и, может быть, они станут воспоминаниями о будущем.

С.А.Стебаков