Сергей Александрович Стебаков

Интересно, что думал Аристотель, видя, как пушинки липнут к натертой шерстью смоле? Вероятно, это явление проявлялось слишком слабо в его времена, чтобы он мог всерьез обдумывать его. Не было больших кусков стекла и мелко нарезанной бумаги, с которыми опыт получается достаточно эффектно. По-видимому, это и есть причина того, что, зная гончарный круг, древние физики не изобрели электрическую машину.

Но как только люди эту машину собрали, то естественный ход мысли и опыта привел их к различению проводников и изоляторов, к аккумуляции зарядов металлическими сферами, к изобретению электроскопа. Накапливая большие заряды, стали ставить эффектные опыты, наводящие на мысль о существовании электростатического поля. Тогда начали задумываться всерьез. Парадоксально было то, что поле не занимало места в пространстве. Место занимали детекторы этого поля, а для полей возможность пространственного насыщения не обнаруживалась. Опыт с лейденской банкой привел к изобретенью конденсатора, но отбил охоту наливать "электрическую жидкость" в бутылку.

Практическое направление дальнейших исследований увело физиков от философских раздумий. Но если бы эти раздумья и продолжались, то они были бы бесплодны до тех пор, пока геометры не разработали обобщенной концепции пространства, давая этим возможность искать решение проблемы в расширенной модели мира.

Мы знаем, что точка занимает место в пространстве и что, если другая точка имеет те же координаты, то или она должна быть отождествлена с первой, или ее надо расположить на другом "месте", то есть произвести расслоение пространства. Две различные точки не могут занимать одно и то же место. Но проекция точки места не занимает, поскольку две различные точки могут иметь совпадающие проекции. Связи между занимающими место объектами кажутся не занимающими места (и именуются "полями"), если мы наблюдаем не их самих, а их проекции.

В случае физических полей проекции явно трехмерны и, следовательно, надо повысить размерность модели мира и взаимодействующих с полями объектов, а причины появления полей искать вне привычной нам трехмерной гиперплоскости. Но, начав заполнять многомерное надпространство причинами всех наблюдаемых в нашем трехмерном мире следствий, причины которых в этом мире не найдены, мы этак доберемся и до психологии, и до тайны возникновения идей. Полагая, что идея индуцирована человеческим существом и сама может индуцировать материально ощутимую реакцию человеческого существа, можно также, как и в случае поля, искать материальное воплощение идеи и механизм ее зарождения в многомерном надпространстве.

С.А.Стебаков